Сравнение экспериментальной и контрольной группы показало, что военнослужащие, участники локальных войн, по ряду социальных и психологических показателей на момент исследования оказались менее благополучны, чем те, кто никогда не принимал участие в боевых действиях.

Так, достоверно меньшее число испытуемых экспериментальной группы считают свое материальное положение и свои жилищные условия удовлетворительными и, напротив, достоверно большее число — совершенно неудовлетворительным по сравнению с военнослужащими контрольной группы. Свое физическое здоровье, как хорошее, оценивают достоверно меньшее число и, как плохое, — достоверное большее число комбатантов, чем военнослужащих контрольной группы. Свое душевное здоровье испытуемые экспериментальной группы называли хорошим также достоверно реже, а плохим — достоверно чаще, чем испытуемые контрольной группы.

Таким образом, субъективные оценки состояния здоровья оказались выше у тех военнослужащих, которые никогда не принимали участия в боевых действиях. Кроме того, достоверно меньшее количество испытуемых экспериментальной группы на момент исследования были удовлетворены своим местом в жизни, для них более значимыми являлись семейные проблемы и семейная ситуация в целом.

Мы проанализировали, как отличался социально-психологический статус военнослужащих двух сравниваемых групп до службы в армии, поскольку, по данным литературы, психотравмирующие обстоятельства в детском и подростковом возрасте нередко оказывают влияние на стрессоустойчивость личности в экстремальных условиях [168, 169]. Оказалось, что достоверно меньшее число военнослужащих экспериментальной группы,  по сравнению с контрольной, воспитывались в полной семье. Их воспитанием, в основному занимались школа и улица. По-видимому, из-за этого у них осталось достоверно меньше теплых воспоминаний о детстве. Кроме того, у достоверно меньшего числа ком-батантов до службы в армии была любимая девушка и какие-либо увлечения, «хобби», чем в контрольной группе. Таким образом, можно сделать вывод, что и до службы в армии комбатанты по ряду социальных показателей были менее благополучными, чем военнослужащие, не принимавшие участия в локальных конфликтах. Однако, только этими раз-личиями, конечно, неправомерно, объяснять выявленный нами более неблагоприятный социально-психологический статус комбатантов после возвращения в мирную жизнь. Стресс, который они пережили в горячий точках не мог не наложить отпечаток на их психику и, соответственно, социально-психологическую адаптацию.

Действительно, согласно полученным нами данным, 87.5 % комбатантов принимали непосредственное участие в боевых действиях от 2-х до 48 месяцев. Только четверти из них не приходилось лично убивать противника. Более 40% комбатантов получили ранения, контузии и ЧМТ. Только 47.3 % военнослужащих отрицали, что принимали наркотики и алкоголизировались во время пребывания в зоне локального конфликта (мы считаем это социально желаемым ответом). Остальные прямо или косвенно признавали факт наркотизации и алкоголизации.

Пребывание в зоне боевых действий формировало у комбатантов хроническое состояние внутреннего напряжения. Это было связано (приводим ответы в порядке уменьшения частоты их встречаемости): с переживанием ненависти к противнику, чувства острой тоски по мирной жизни, с пониманием бессмысленности происходящего на войне, с неспособностью расслабиться, со злостью на тех, кто развязал войну и послал на нее, а также с чрезвычайным страхом за свою жизнь. Вместе с тем, имели место и положительные эмоциональные переживания: чувство боевого товарищества (96.5 % ответов) и чувство патриотизма (75.7 % ответов).

По-видимому, на основе длительного переживания новых психических состояний у комбатантов появились как положительные, так и отрицательные изменения в характере. Это тревожность, настороженность, злость, жестокость, агрессивность, чувство вины и, напротив, собранность, мужество, обостренное чувство справедливости, чувство самоуважения. Кроме того, военнослужащие отметили изменение взглядов на жизнь и переоценку прежних жизненных ценностей. Это привело к изменению отношений с окружающими людьми. В целом, скорее улучшилось отношение к близким родственникам (отцу, матери, любимой женщине, детям). Отношение к не воевавшим друзьям и не воевавшим людям вообще, скорее, стало другим. Отношение к средствам массовой информации и руководящим госструктурам, стало другим или безразличным.

«Переход» после войны к мирной жизни только у половины комбатантов прошел легко. 45.1 % из них столкнулись с трудностями, а 3.5% — с очень большими трудностями. При этом самым сложным периодом привыкания к мирной жизни у большинства (70.1%) оказались первые полгода. 6.9 % комбатантов имели трудности адаптации к мирной, жизни и на момент обследования (через 2 года после возвращения из зоны боевых действий).

Трудности приспособления можно объяснить действием ряда факторов. Во-первых, это несовпадение взглядов на жизнь, сформировавшихся на войне, с распространенными принципами существования современного общества (коррупция, утрата национального достоинства, падение нравственности). Во-вторых, пренебрежительное отношение и непонимание со стороны не. воевавших людей особенностей душевного состояния комбатантов, связанного с участием в войне. В-третьих, вынужденность собственного неоднозначного переосмысления-своего участия в боевых действиях. Так, 53.5 % комбатантов, оценивая свое участие в войне, выбрали ответ "я думал, что воюю за свою страну, а еж это оказалась не очень-то и нужным", 28.5%, — "все это было бессмысленно, будь проклята война", 13.8 % — "это был тяжелый, но вынужденный шаг." По-видимому, этим можно объяснить тот факт, что у трети комбатантов после возвращения с войны отсутствует серьезная цель в жизни, они не понимают общеизвестного выражения «смысл жизни» и 27.7 % из них хотели, бы при нынешней, жизни опять вернуться в боевую обстановку.

Четвертым фактором, лежащим в основе трудностей адаптации, можно считать то, что и после войны 92.4 % комбатантов продолжают вспоминать трагические события своей, боевой жизни. Они переживаются сейчас, как частые воспоминания, "боевые" сны, кратковременные эпизоды, когда "как бы вновь оказался на войне", либо как сильные ду-шевные переживания в ситуациях, напоминающих пережитую войну. Кроме того, (пятый фактор) у ряда военнослужащих после возвращения к мирной жизни появились нарушения, которых не было до войны. Чате это выпи раздражительность, вспышки гнева (56.2%) и плохой сон (38.8 %). Несколько реже — чрезмерная настороженность, "чувство опасности" и общее возбуждение. Можно думать, что такое хроническое состояние дискомфорта провоцирует изменение характера у комбатантов и в послевоенной жизни. В то же время около 70% военнослужащих отметили, что им в настоящей жизни приобретенный во время войны опыт помогает в той или иной степени. Рассчитывают, что он понадобится в. будущем около половины обследованных

В качестве факторов, облегчающих психологическую адаптацию к мирной жизни, можно отметить взаимодействие с боевыми друзьями, и членами семей. Так, результаты анкетирования показали, что боевые друзья (71.5 % положительных ответов) и члены семей (47.9 % положительных ответов) лучше всего способны понять особенности душев-ного состояния комбатантов. По-видимому, в связи с этим 58.3 % комбатантов сейчас стремятся чаще встречаться в компаниях с боевыми друзьями, 79.8 % — проводить время со своей семьей.

В ходе настоящего исследования были также изучены особенности комбатантов, получивших во время боевых действий ранения, контузии и ЧМТ. По сравнению с комба-тантами, у которых не было зафиксировано таких повреждений, эти военнослужащие чаще оценивали себя по ряду факторов, как менее благополучных. Так, например, они достоверно реже оценивали свое материальное положение как удовлетворительное и чаще — как совершенно неудовлетворительное. У них достоверно чаще встречались оценки своего физического и душевного здоровья, как плохого.

Сравнение, двух групп комбатантов позволило обнаружить, что различия между ними можно проследить уже с детства. Достоверно большее количество военнослужащих, получивших ранение, контузию, ЧМТ отмечали, что их воспитанием, в основном, занимались не родители и школа, а улица. Их родственники достоверно чаще страдали пристрастием к алкоголю и лечились у психоневролога по каким-либо поводам. До службы в армии в группе комбатантов с ранениями, контузиями и ЧМТ было достоверно больше лиц невыдержанных, активных и деятельных. На службу в армию они достоверно чаще шли «формально», а не «с желанием» служить.

В то же время, достоверное большее число лиц, получивших ранение, контузию и ЧМТ чаще принимали непосредственное участие в боевых действиях и достоверно большему числу из них приходилось лично убивать противника. По-видимому, в связи с этим они достоверно чаще во время пребывания в зоне боевых действий принимали наркотики и алкоголизировались эпизодически или «как все».

После войны у достоверно большего числа военнослужащих, получивших ранение, контузию, черепно-мозговую травму после войны появились новые черты в характере: злость, жестокость, агрессивность, обостренное чувство справедливости. Для них достоверно чаще характерно отсутствие серьезной цели в жизни, непонимание общеизвестного выражения «смысл жизни», поиск своего места в жизни.

Кроме того, для комбатантов, получивших ранения, контузии и ЧМТ после войны достоверно более значимы проблемы физического и душевного здоровья. Они достоверно чаще переживают трагические эпизоды и события войны как частые воспоминания, как «боевые сны». После войны у них достоверно чаще отмечаются такие, ранее не свойственные им нарушения, как раздражительность и вспышки гнева. Отметим также, что после войны именно эти военнослужащие чаще стремятся встречаться в компаниях с боевыми друзьями.

Сопоставление комбатантов с ранениями, контузиями и ЧМТ и военнослужащих контрольной группы подтвердило их большее психолого-социальное неблагополучие. Так, в контрольной группе военнослужащих воспитывались в полной семье достоверно больше лиц, чем в группе с ранениями, контузиями и ЧМТ и, соответственно, воспитывались в неполной — достоверно меньше. Да службы изредка допускали нарушения общественных норм и правил поведения достоверно меньше военнослужащих контрольной группы, чем военнослужащих, получивших ранения, контузии и ЧМТ. Родственники военнослужащих контрольной группы достоверно реже страдали пристрастием к алкоголю и лечились у психоневрологов, чем у комбатантов с ранениями, контузиями и ЧМТ. До службы в армии по характеру были активными, деятельными достоверно меньше военнослужащих контрольной группы.

В настоящее достоверно меньшее число военнослужащих контрольной группы считают наиболее важными проблемами состояние физического и душевного здоровья и трудности общения с окружающими, чем в группе с ранениями, контузиями и ЧМТ. В то же время, трудоустройство для комбатантов с ранениями, контузиями и ЧМТ оказалось достоверно, менее значимой проблемой.

Короткова Н.В. Психологические и медико-социальные особенности
ветеранов локальных войн