Садыков Сергей АбдуллаевичРазговоры по поводу родины у всех на слуху. Почему? А я вот как раз это и хочу выяснить, как для себя лично, так и для тех, кого этот вопрос волнует сильнее только из-за того, что им задаётся не одна тысяча людей. Раньше этот вопрос остро не стоял, так как мы все были родом из одного целого – исторической Руси – всей святой Руси.

И неважно было где, в какой республике он родился и вырос. Мы все были граждане великого единства трех братских народов – России, Украины и Белоруссии. Многие тысячи граждан, живущих в республиках не чувствовали себя иностранцами там, где была когда-то до отъезда Родина их родителей. Везде мы были дома, у себя на родине. Вопрос – а что же дальше? А дальше вот что: ехать некуда, нет жилья, там где историческая Родина, нет дружбы между собой, ну, а к этому все прочие проблемы.

Счастливчики те, кто успел уехать? Счастливчики те, кто остался? Ответить думаю можно: однозначно нет! Что делать? Вопрос есть, но нет ответа. Вот тема, и ее нужно обсуждать. Я думаю о том, почему бы нам вновь не начать объединяться, сдруживать наших детей, внуков, правнуков. Начать хотел бы с тех, кто в свое время прошел горнило Великой Отечественной Войны, Афганистана, Чечни, кому глубоко в душе и сердце небезразлична судьба нашей исторической Родины и будущее молодого поколения. Только ветеранские и казачьи патриотические союзы могут положить начало единству трех братских народов и крепкой ветеранской дружбе.

Нужно объединяться как раньше и сообща решать проблемы. Для этого я буду делать все, что зависит от меня лично и от нашей ветеранской организации БФ «Ветеран». Даст Бог, у нас все получится. Только так я вижу то, как мы не потеряемся, а наоборот – объединимся. И братство наше будет вечно, наше «Казачье ветеранское братство».

Сергей Садыков,
ветеран боевых действий

Что есть наказание личности, совершившей преступление по закону государства?  Теоретик скажет, что это есть ущемление прав и свобод, ограничение и взыскания над преступником на время его наказания с позывом на его перевоспитание. Чтобы человека перевоспитать и изменить, ему необходимо предоставить некий пример — образец для подражания и перевоспитания. Такой образец должен быть не вымышленный и ненадуманный, а вполне реально существующий или существовавший ранее, например, образ народного героя или духовного подвижника, как в православии.

Кто является образцом для подражания  в системе исполнения наказания в России?  Теоретически, по мнению законотворцев, таким образцом должен стать образ законопослушного гражданина — честного, не берущего взяток патриота, любящего свое государство и народ, мужественного и справедливого человека, который защищает слабого, и не истязает закованного или связанного узника.

Что же видит и испытывает арестованный, подозреваемый в совершении особо тяжких преступлений, на первых этапах своего соприкосновения с образцами "законопослушных" граждан от нашей полиции, прокуратуры, судей и тюремных надзирателей?

  • От первых — пытки, подлоги и обман (фальсификация).
  • От вторых — безучастность при надзоре за происходящими беззакониями, которые исходят от первых, и личная инициатива — запросить срок на полную катушку на суде.
  • От третьих — принятие стороны обвинения и осуждение по всей строгости закона.
  • От четвертых — встреча этапа в зоне дубинками, унижение личности осужденного на протяжении всего срока и постоянное вымогательство средств у осужденного и его родственников.

После всех этих этапов соприкосновения с образцами "законопослушных" граждан, преступник понимает две вещи:

  • истинный образ "законопослушнаго" гражданина — это образ гражданина из ада;
  • цена, которой закон добился своей справедливости, слишком высока и превышает цену за совершенное деяние.

Увечья, полученные при задержании, болезни, полученные за время срока в тюрьме и зоне, умершие за время срока родители или другие родственники, распавшаяся семья осужденного (ой) (бросила жена, бросил муж) выросшие, не знающие тебя дети, приготовленная государством нищета и отсутствие жилья, безработица, всеобщее неприятие и презрение в обществе, словом — все плохое, что может достаться в итоге освободившемуся из мест лишения человеку.

Казалось бы, — справедливость восторжествовала! Преступник проучен, а потерпевшие от него граждане отмщены. Чего еще нужно обществу?

Обществу снова нужны заключенные! Иначе, кто же будет сидеть в отстроенных тюрьмах и зонах, которых в стране около тысячи? Ведь, если первая партия "выпускников" из зон по настоящему исправится за время своего срока, то теоретически, эти люди должны просто влюбиться в государство и все, что с ним связано. И больше никогда не предать своего "спасителя" и не нарушать его законов, а помочь другим членам общества осознать всю красоту и силу государства и не позволить вырасти новым поколениям преступников. А все как раз наоборот.

Обществу и государству не нужны забракованные механизмы и винтики — бывшие зэки. Для государства, где в основе управления лежит идея насилия и лицемерия, а цель — потребление материальных благ и удовлетворение естественных, а не духовных потребностей человека, нет необходимости чинить выбракованные механизмы. В таком обществе человек рассматривается не как живая душа общей семьи из народа, живущего на территории одной страны, а как цифра, как винтик, как элемент машины, которую просто эксплуатируют.

У старых и отбракованных винтиков должно быть свое место для хранения. В идеале, это свалка т.е. могила, если говорить о человеке. Если этот человечек все же выжил и в тюрьме не сдох, то для него нужно создать все условия, чтобы отбраковать этот винтик, и не допустить его повторного участия в работе механизма. А если до свалки дело не дошло, то надо его опять в коробку для брака — в тюрьму и зону, чтобы не мешался.

Интересно отметить, что не только бывшие осужденные не нужны обществу. Обществу, также не нужны и те, кто отработал свое в системе исполнения наказаний. Не секрет, что эта профессия у нашего населения не в почете из-за "гулаговского проклятия", которое до сих пор лежит на всей этой системе, и с которым сама эта система не собирается раставаться. Но дело тут не в системе, а в живых людях, которые плохо ли или хорошо, но выполняли свою работу - изолировали преступников от общества законопослушных граждан. Каково им, которые нахватались тех же зэковских привычек и болезней, и даже разговаривают на фене? Многие из них - ветераны боевых действий. Им тоже, надо как-то жить или скорее - выживть. Нам известно много примеров скитания и унижений реальных боевых командиров российской армии, командиров и бойцов спецподразделений из силовых структур в поисках работы. Выходит, они тоже забракованы, так как отслужили свое?

Какие же это условия для выбраковки? А вот какие.

В.А. Каравайцев, А.Ю. Мозалев

Созданы идеальные условия у нас в стране и, более того, они с каждым годом совершенствуются. Чтобы не философствовать на эту тему, давайте изучим реальный случай, который представился руководству благотворительного фонда "Ветеран" — фонда по реабилитации ветеранов боевых действий РФ и осужденных ветеранов.

В июле 2012 года, отсидев свой срок в колонии строгого режима, вышел на свободу один наш ветеран-афганец Рашит. Было решено, что дальнейшую деятельность фонда возглавит он. После освобождения ему предстояло пройти череду бюрократических процедур по восстановлению личных документов, регистрации и прочих отметок с целью получения прежнего статуса — гражданина России.

Наученные горьким опытом предыдущих освобождавшихся ребят, мы решили провести эксперимент на предмет того, как в России относятся к освободившимся из мест лишения свободы гражданам  чиновничьи семейные кланы, занявшие все структуры госслужб.

Цель эксперимента — выявление моментов, где действие закона направлено против гражданина, который пока ничего не совершил плохого, а просто обратился к государству для того, чтобы встать на всевозможные учеты, пройти регистрации и получить обещанные государством льготы.

Рашит получил новый паспорт и не имел места регистрации (прописки), т.к. у него никого не осталось из родных и жилья тоже не было. Что хотите, а прописку закон требует в первую очередь, т.к. это координаты объекта — винтика. Рашиту было отказано в его государственной регистрации (прописке) со ссылкой на закон, который разрешает временно регистрировать только беженцев. Бывшие зэки в этом законе не учтены.

Такой социальной категории, отмеченной в законе, как "только что освободившиеся заключенные" в России нет и навряд ли будет. Большая часть этой категории по своему социальному статусу находится ниже самых бедных беженцев и даже ниже граждан без определенного места жительства, а ведь, у последних есть хотя бы подвал и определены хоть какие то социальные связи, пусть даже на свалке.

Когда Рашит стал наивно объяснять, что чиновники направляют его в тупиковую ситуацию и ставят ему палки в колеса, лишая его своих прав, одна очень "остроумная" сотрудница дерзко пошутила, сказав бывшему заключенному, бывшему ветерану войны в Афганистане: "...мы вам ничего никуда не вставляем". Представляете, сказать бывшему зэку, который только что освободился из нашей российской зоны, что "ему ничего никуда не вставляют"!

Как быть гражданам нашей страны, когда "детки" развращенных и проворовавшихся чинуш творят такое в кабинетах государственных учреждений? К кому обратиться и куда пойти жаловаться? К таким же деткам из прокуратур, которые на дух не переносят бывших зэков и которым их папы и мамы в свое время запрашивали космические срока!? Лицемеры ждут от нас лицемерия? Да, они создали все условия для преступного рецидива, подставляя под удар вот таких вот неотесанных девочек из среднего классе под людей с посттравматическим синдромом после "исправительных" истязаний в наших зонах и тюрьмах за годы срока. К кому идти за помощью?

В.А. Каравайцев, А.Ю. Мозалев

"Не надейтесь на князей,
на сына человеческого,
в котором нет спасения"
(Пс. 145, 3).

Уже давно всем понятно, что ждать хорошего от "избранных" нет смысла. Поэтому, выживать бывшим зэкам придется по старинке, т.е. самим. Хотя, есть еще некоторые способы, которые все больше сводятся к прошению помощи у Бога, но при обязательном личном усердии и труде. Между прочим, история с Рашитом еще не закончилась, потому что ему все-таки пошли на встречу, но только после того, как он показал удостоверение общественного деятеля, которое ему на законном основании выдали, когда он стал председателем совета правления благотворительного фонда "Ветеран". Это говорит о том, что "избранные" еще бояться огласки их беззаконий.

Конечно, не каждый освободившийся из мест лишения свободы станет руководителем фонда или подобной организации, но вот обратиться в такую организацию за помощью или стать членом ей подобной некоммерческой структуры мы настоятельно рекомендуем, т.к. нет более мест у нас, где истязания продолжаются, чередуясь и меня свои формы, кроме некоммерческих ветеранских и некоторых других организаций, в которых еще теплится жизнь и остались порядочные люди.

Бывший осужденный зачастую не знает тонкостей гражданского законодательства, запутанного у нас до невозможности к его осознанию даже юристу. А Благотворительный Фонд "Ветеран" имеет своего юриста, который хорошо разбирается в проблемах граждан, и уж тем более — ветеранов. Собранная юридическая информация и поддержка на уровне письменных и устных ходатайств от имени фонда даст свои положительные результаты, что, кстати, уже апробировано в практике работы фонда.

Юристу фонда нужна информация об отказах и нарушениях и это будет уже хорошая "пища" для формирования общественного мнения в СМИ и на сайте фонда.

В общем, наш совет не только бывшим осужденным ветеранам боевых действий РФ, которые освободились из мест лишения свободы, но и всем освободившимся оттуда людям: будьте дружны и внимательны по отношению друг к другу. Научитесь использовать любую представившеюся возможность обращения в НКО, которые занимаются проблемами осужденных и бывших таковыми.

Помните, что возможности этих организаций и их авторитет в обществе напрямую зависит от количества граждан из поддерживающих эти организации и к ним обращающимся за помощью. Когда у организации есть факты обращения и статистика обращений, тогда организация вправе поднимать вопрос о проблемах обратившихся к ней граждан в государственных институтах власти и СМИ.

Выживать на воле после истязаний в зонах возможно сейчас не только самостоятельно, но и с помощью родных и близких, при помощи НКО, которые развивают свою деятельность в сфере реабилитации осужденных и осужденных ветеранов у нас в стране. Словом, стучите и отворят вам, просите и дано вам будет...

В.А. Каравайцев, А.Ю. Мозалев

В городе Новосибирске, на улице Гоголя, где сегодня стоит магазин «Синтетика», был церковный деревянный дом, где могли переночевать приезжие церковнослужители, прибывшие на приём к владыке с благочиния. Когда я служил диаконом в Осинниках, то, бывая в Новосибирске, также останавливался в этом доме. Однажды я познакомился там с отцом Мисаилом. О многом тогда рассказал мне отец Мисаил. В те годы снова началось преследование верующих, в прессе часто появлялись статьи антирелигиозного содержания, нападки на Церковь, отец Мисаил старался дать мне мудрые советы и наставления. Мы расстались, и наша связь прекратилась. Не виделись мы с ним сорок семь лет. Промыслом Божиим я узнал о дорогом батюшке, который к тому времени стал схиархимандритом с именем Серафим. Мы созвонились, и в 2004 году я посетил его в городе Оренбурге. Радостной и незабываемой стала наша встреча, многочасовые беседы и воспоминания. Батюшка благословил мне съездить в основанный им монастырь, послужить и пообщаться с братией, это тоже для меня было радостно и незабываемо. Я приобрёл новых молитвенников.