Средства доказывания

Доказывание есть выяснение связей между данным явлением, фактом и обосновывающими его другими фактами, явлениями. Эти связи носят объективный характер; они существуют вне зависимости от того, познаны они или нет, независимо от воли лица, осуществляющего доказывание. В процессе доказывания они выявляются, познаются, позволяют убедиться в истинности того или иного предположения. Средством такого убеждения служат доказательства.

Известный дореволюционный юрист В. Д. Спасович писал: «Когда мы познаем известные явления, когда из созерцания связи и отношений между предметами мы приходим к известному убеждению, то мы называем те данные, которые породили в нас это убеждение, доказательствами» [1].

Истина в доказывании устанавливается с помощью средств, получивших в литературе название средств доказывания. Однако в понимании того, что служит средством доказывания, имеются различия. Мнения по этому поводу можно сгруппировать следующим образом:

1) средствами доказывания служат источники доказательств (А. И. Винберг, Г. М. Миньковский, Р. Д. Рахунов, И. Д. Перлов, В. М. Галкин и др.); так, М. С. Строгович называл средством доказывания источник сведений о факте [2];

2) средствами доказывания выступают способы получения доказательств, источники доказательств и собственно доказательства [3];

3) средства доказывания – процессуальные действия, посредством которых получают доказательства (А. И. Трусов, И. Л. Петрухин и др.);

4) средства доказывания – доказательства – фактические данные, сведения о фактах.

Средства доказывания, включая в свое содержание доказательства, тем не менее, являются более емким понятием, в которое включены и иные категории доказательственного права. В перечень средств доказывания, по мнению О. В. Левченко, входят законные презумпции и преюдиции.

Преюдициальное значение вступившего в законную силу решения суда по гражданскому делу при производстве по уголовному делу для суда, судьи, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, ограничивается стадией возбуждения уголовного дела. В процессе расследования дела или его судебного разбирательства соответствующее решение и содержащиеся в нем факты признаются доказательством, которое проверяется и оценивается (как и другие доказательства) по внутреннему убеждению органов и лиц, производящих расследование или судебное разбирательство [4].

По делам частного обвинения суд, прокурор, следователь, орган дознания при решении о возбуждении уголовного дела либо отказе в его возбуждении, должны считать преюдициально установленными те юридические факты, которые содержатся в акте об административном взыскании.

Понимание средств доказывания как доказательств требует уточнения самого понятия доказательств. По этому поводу наи­более распространены два мнения:

• доказательствами являются любые сведения, на основе кото­рых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутст­вие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих зна­чение для уголовного дела (ст. 74 УПК);
• доказательство представляет собой единство фактических данных и их носителя – источника доказательств.

Именно в этом последнем аспекте М. С. Строгович называл источники доказательств средством доказывания, имея в виду, что таким средством служат доказательства, но сами доказа­тельства могут пониматься двояко. Показания обвиняемого, свидетеля, заключения эксперта, документы, именуемые автором источниками доказательств, признавались им доказательствами, поскольку содержали сведения об отдельных фактах, с помощью которых устанавливались обстоятельства, подлежащие доказыванию, и которые тоже признавались доказательствами. При такой конструкции доказательства-источники служили средством установления доказательств-фактов, а последние – средством установления обстоятельств, подлежащих доказыванию [5].

А. Р. Белкин считает, что диалектически правильным было бы двоякое понимание средств уголовно-процессуального доказы­вания: в узком смысле – именно  как доказательств   (а послед­них – именно как фактических данных); в широком смысле – как единство доказательств (и источ­ников доказательств) и процессуальных действий (как способов их получения). Именно такое понимание, на его взгляд, соответствует гно­сеологическому смыслу понятия доказательства [6].

Близкое к современным представлениям, определение доказательства предложено В. Случевским: «...под уголовными доказательствами следует разуметь те фактические данные, на основании которых судья может образовать в себе в отношении преступного посягательства убеждение о событии преступления и виновности совершившего его лица»[7].

В настоящее время многими авторами разделяется представление о доказательстве как о единстве содержания (фактические данные) и формы (показания, заключения и др.). Новый УПК еще более укрепил это представление, отказавшись в ч. 1 ст. 74 от не вполне ясного определения доказательств как фактических данных, поскольку этот термин давал известные основания для его отождествления с фактами действительности, и заменив его термином «сведения», который ясно подчеркивает информационное содержание доказательства. Не менее важно второе нововведение: показания, заключения, протоколы и т.д. включены теперь в определение доказательства (ч. 2 ст. 74 УПК РФ) не как средства установления фактических данных (такое их назначение усматривалось из прежней формулировки ч. 2 ст. 69 УПК РСФСР, где говорилось, что фактические данные «устанавливаются показаниями свидетеля...» и проч.), а как допустимые доказательства («в качестве доказательств допускаются...»), чем подчеркивается неотделимость сведений от показаний, заключений и т.д. Теперь понятие доказательства обрело более четкое определение: первая часть ст. 74 УПК РФ раскрывает содержание доказательства, вторая – его форму. Синтезированное же определение доказательства в интерпретации С. А. Шейфера будет звучать так: доказательство – это сведения об обстоятельствах, подлежащих доказыванию, полученные законным способом и облеченные в надлежащую процессуальную форму – в форму показаний, заключений и др.[8].

А. А. Кухта пишет о том, что понятие «факт» одновременно и уже и шире понятия «доказательство», сформулированного в ч. 1 ст. 74 УПК. Им предлагается следующая дефиниция доказательства: «1. Доказательство – это факт, т. е. достоверное сведение, которое используется для установления какого-либо из подлежащих доказыванию фактов. 2. Доказательства могут быть получены любым законным способом из сообщений лиц, а также из предметов и документов»[9].

Информационный подход к понятию доказательства от­четливо прослеживается во всех процессуальных кодексах. Формулировки ст. 55 ГПК и ст. 64 АПК почти дословно воспроизводят опреде­ление доказательства, содержащееся в ст. 74 УПК. И это не случайно: все названные виды судопроизводства являются способами осуществления правосудия. Правосудие опира­ется на общие для всех его видов конституционные прин­ципы и нуждается в едином подходе к доказательствам, ко­торыми обосновываются его акты [10].

По поводу сущности источников доказа­тельств существуют разные мнения. Наиболее распростра­ненным является их определение через перечисление, со ссылкой на ст. 74 УПК, где называются показания свидетелей, потерпевших, подозреваемых и т. п. Несколько иначе трактовал понятие источника доказательств В. Я. Дорохов: «Под источником доказательства нами понимаются обвиняе­мый, свидетель, эксперт и иные лица, занимающие опреде­ленное процессуальное положение, от которых исходят доказательства»[11]. Сходные суждения об источниках доказательств высказаны В. Д. Арсеньевым, который относит к ним лиц, а также документы, место обнаружения и изъятия вещественных доказательств. Однако такая трактовка источника доказательств «от человека» поддержки в литературе не получила, хотя трудно не согласиться с В. Д. Арсеньевым в том, что «невозможно отделить сведения о фактах от показаний свидетелей, документов и других средств, в которых они содержатся»[12].

Доказательства как средства доказывания обладают определенной спецификой. Она заключается в том, что доказательства могут быть получены лишь из специальных, предусмотренных законом источников; они должны относиться к предмету судебного исследования; должна существовать реальная возможность их проверки. С логической точки зрения, судебные доказательства ничем не отличаются от всех иных доказательств, которые используются в обыденной жизни, в научном исследовании, в любой области процесса познания. Судебные доказательства – это и есть факты обыденной жизни, которые становятся судебными доказательствами только в установленном законом порядке и только в силу их связи с тем явлением, событием, фактом, которые составляют предмет не любого, а именно судебного исследования. Перечень источников доказательств в ч. 2 ст. 74 УПК РФ носит исчерпывающий харак­тер и соответствует тем следственным действиям, в процессе которых источники могут быть получены.

Л. М. Карнеева отмечает, что «строгий перечень источников доказательств в самом законе объясняется стремлением законо­дателя закрепить те из них, получение достоверных сведений из которых в определенной мере гарантируется свойствами самого источника»[13]. Как известно, фактические данные, почерпнутые из не предусмотренного законом источника, не могут оцени­ваться как судебные доказательства.

Интересно мнение А. Р. Белкина по поводу названия одного из источников доказательств (ст. 74 УПК) – «веществен­ные доказательства». С терминологической точки зрения, нали­цо тавтология: источником доказательств служат вещественные доказательства, доказательства являются источником самих се­бя. Представляется, что правильнее говорить в этом случае о таком источнике доказательств, как вещи, предметы, вещест­венные образования [14].

Когда мы говорим о вещах как источниках доказательств, мы подразумеваем, что эти вещи обладают такими свойствами, которые служат фактическими данными, имеющими значение для дела, т. е. доказательствами. Доказательством, таким обра­зом, строго говоря, является не сама вещь, а ее свойства.

Близкую к изложенной позицию занимает С. В. Курылев, считающий, что в подобных случаях под источником доказательств следует «понимать материальные предметы, с которы­ми происходят или на которых отражены явления-доказатель­ства» [15].

В работе с доказательствами существенное значение имеет их классификация, помогающая правильно организовать и осу­ществить процесс их собирания, исследования, оценки и ис­пользования в доказывании, определить место каждого из них в системе доказательств по делу. Классификация доказательств разработана в уголовно-процессуальной науке и представляется в следующем виде.

По источнику доказательств. Такая классификация в явном виде дается в ч. 2 ст. 74 УПК и конкретизируется в после­дующих ст. ст. 76 – 84. Среди источников доказательств, как из­вестно, законодатель выделяет показания (подозреваемого, об­виняемого, потерпевшего, свидетеля, эксперта, специалиста), заключения (эксперта, специалиста), вещественные доказатель­ства, протоколы следственных и судебных действий и иные до­кументы.

По отношению к предмету доказывания доказательства под­разделяются на прямые и косвенные. О. В. Левченко считает основанием деления доказательств на прямые и косвенные отношение их к факту совершения или несовершения обвиняемым (подозреваемым) действия (бездействия), предусмотренного уголовным законом в качестве преступления [16]. Сведения, составляющие содержание первых, непосредственно относятся к доказывае­мому обстоятельству (например, показания очевидца соверше­ния преступления); составляющие содержание вторых – каса­ются промежуточных фактов, с помощью которых устанавли­ваются доказываемые обстоятельства, например пальцевые следы, свидетельствующие о нахождении подозреваемого на месте преступления. Как правило, прямые доказательства проверяются, уточняются и подкрепляются с помощью косвенных. Большое значение имеет использование косвенных доказательств для всесторонней проверки достоверности прямых доказа­тельств [17].

По способу формирования доказательства делятся на дока­зательства «от людей» и «от вещей», иными словами, на лич­ные и вещественные.

По источнику формирования различают доказательства пер­воначальные, т. е. те фактические данные, которые установле­ны из источника, непосредственно воспринимавшего (отражав­шего)   исследуемое   обстоятельство   (показания  свидетеля-оче­видца, вещественное доказательство – орудие преступления), и производные данные, установленные из всех других источни­ков (факты, о которых свидетелю стало известно со слов друго­го лица, признаки следа, отобразившиеся в его копии, и т. п.). «Строго говоря, данная классификация относится не к доказательствам, а к их источникам. Она определяет характер связи между устанавливаемым фактом и источником информации о нем»[18].

По отношению к обвинению доказательства клас­сифицируются на обвинительные и оправдательные. К числу об­винительных доказательств относятся фактические данные, ус­танавливающие обстоятельства, свидетельствующие, что пре­ступление совершено определенным лицом, или отягчающие ответственность обвиняемого. К числу оправдательных доказа­тельств относятся доказательства отсутствия события преступле­ния, непричастности к нему конкретного лица или отсутствия вины данного лица, фактические данные, устанавливающие об­стоятельства, исключающие преступность и наказуемость дея­ния; обстоятельства, смягчающие наказание; обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной от­ветственности и наказания (п. 5-7 ч. 1 ст. 73 УПК).

Будет ли доказательство обвинительным или оправдатель­ным, зависит не от того, кем оно представлено – следователем, обвиняемым, потерпевшим и т. п., а от его фактического со­держания, от того, какое действительное значение по делу име­ют устанавливаемые им обстоятельства. Таким образом, клас­сификация конкретного доказательства как обвинительного или оправдательного требует оценки его значения для установ­ления предмета доказывания по делу.

Одно и то же доказательство может выступать как обвинительное по отношению к одному обвиняемому и как оправдательное по отношению к остальным.  Более того, воз­можна, ситуация, когда истинная роль и значение доказательст­ва еще не нашли своей интерпретации в рамках непротиворе­чивой следственной версии, – в таких случаях удобно ввести промежуточное понятие нейтрального доказательства. Так, по­казания свидетеля о том, что подозреваемый в хищении жил очень  скромно,   может  служить  косвенным доказательством,  противоречащим обвинительной версии, а может – если будет установлено,  что похититель прятал украденное, – перестать опровергать обвинение. Условно такие «нейтральные» на дан­ной стадии производства по делу доказательства можно назвать резервными [19].

По отношению к задачам доказывания можно различать дока­зательства истинности и доказательства ложности. В логике до­казательство, имеющее целью установление истинности тезиса, называется доказательством, а доказательство ложности тези­са – опровержением. Таким опровержением всегда является алиби, т. е. опровержение факта пребывания человека в данном месте путем доказывания его пребывания в этот момент в дру­гом месте. Доказывание истинности того или иного положения может осуществляться путем опровержения всех противоположных доказываемому положений.

Метод опровержения в судебном исследовании может быть применен только тогда, когда достоверно известны все без ис­ключения положения, подлежащие опровержению. Однако на практике метод опровержения в чистом виде почти не встречается в доказывании, ибо следователь обычно не может исключить наличие других, не предусмотренных им возможностей. Поэтому метод опровержения сочетается под­тверждением тех или иных фактов.

Отнесение доказательств к тому или иному виду в соответствии с избранной системой классифика­ции носит достаточно условный характер, так как в значительной мере зависит от конкретных обстоятельств, в которых протека­ет процесс доказывания. Нет таких фактических данных, кото­рые раз и навсегда можно было бы отнести к какому-то виду доказательств для любого дела и в любой ситуации.

Доказывание как процесс состоит из таких взаимосвязанных элементов, как собирание, проверка (исследование) и оценка доказательств. Именно оценку доказательств можно считать «сердцевиной» всей доказательственной деятельности. Под оценкой доказательств Ю. Ю. Воробьева предлагает понимать последовательно протекающую в процессуальной форме логическую (мыслительную) и психическую деятельность субъектов уголовно-процессуального познания на предмет определения относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности и в их совокупности – достаточности для установления конкретных обстоятельств уголовного дела и разрешения по существу [20].

Под относимостью доказательств следует понимать их связь с предметом доказывания и с иными обстоятельствами дела, установление которых необходимо для достижения цели судо­производства. Ре­шение вопроса об относимости доказательств предполагает вы­яснение, входит ли факт, для установления которого привлека­ется данное доказательство, в предмет доказывания и способно ли доказательство с учетом его содержания этот факт устанав­ливать, доказывать [21].

Допустимость доказательства означает его законность, пра­вомерность его использования для установления истины.  Она определяется прежде всего законностью способа получения до­казательства, допустимостью того источника, в котором доказа­тельство содержится.

Статья 50 (ч. 2) Конституции РФ провозгласила, что исполь­зование доказательств, полученных с нарушением федераль­ного закона при осуществлении правосудия в Российской Федерации, не допускается. Аналогичное положение содер­жится и в ст. 75 УПК: доказательства, полученные с наруше­нием требований УПК, являются недопустимыми, не име­ют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любо­го из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК. Исходя из этого, допустимые доказательства – это доказательства, полученные с соблюдением требований УПК. Только такие доказательства имеют юридическую силу (т.е. силу доказа­тельств), могут быть положены в основу обвинения и ис­пользоваться для доказывания обстоятельств, имеющих зна­чение для дела [22].

Критериями оценки допустимости доказательства являются: а) управомоченность субъекта; б) надеж­ность источника информации; в) законность способа полу­чения доказательства; г) наличие требуемой по закону фор­мы фиксации (закрепления) сведений [23].

Допустимость и относимость доказательств тесно  связаны между собой: вопрос о допустимости возникает только при рас­смотрении относимых доказательств, а относимыми могут быть  признаны только допустимые доказательства.

На основании полученных доказательств в определенном законом порядке устанавливаются наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность совершившего деяние и прочие обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения уголовного дела.

В качестве примера исследования доказательств судом рассмотрим пример из судебной практики.

Центральным районным судом г. Оренбурга Г. признана виновной по  ст. 105 ч.1 УК РФ, ей назначено наказание в виде лишения свободы сроком на   шесть  лет.

Г. совершила убийство О. ударом ножа в область грудной клетки, в результате чего наступила смерть.

Вина подсудимой в совершении указанного выше преступления полностью доказана в судебном заседании.

Но в ходе судебного заседания Г. показала, что умысла на убийство у нее не было, она только развернулась в сторону О. и сам наткнулся на нож.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ по ходатайству государственного обвинителя были оглашены  показания  Г., данные ею на предварительном следствии, в котором она призналась в совершении убийства. Так,  при допросе Г. в качестве подозреваемой 12.06.2008 года в присутствии адвоката Т. Г. показала, что  во время употребления спиртного у них с О. произошел конфликт. О. стал бить рюмки. Потом кинулся в ее сторону, крикнул «Сейчас прибью». В это время она схватила нож со стола и нанесла один удар О. в живот. Затем О. упал, но дышал, а точнее хрипел на правом боку. Она побежала к соседке на второй этаж, от которой вызвала милицию и скорую помощь. Когда она нанесла удар О. он стоял спиной к выходу из кухни, она стояла напротив него, нож схватила со стола, куда дела нож после того как нанесла удар, не помнит.

Анализируя показания  Г., суд считает, что наиболее достоверными  являются ее показания на предварительном следствии при допросе ее в качестве подозреваемой  12.06.2008 года, поскольку они были получены с соблюдением требований  уголовно-процессуального законодательства, в присутствии адвоката, после разъяснения ей положения ст. 51 Конституции РФ.

Показания Г. данные ею при допросе на предварительном следствии в качестве подозреваемой 12.06.2008 года подтверждены в судебном заседании  показаниями свидетелей.

В судебном заседании были тщательно исследованы следующие  письменные доказательства по делу: протокол выемки от 13.06.2008 года, протокол осмотра предметов от 06.11.2008 года и постановление о признании вещественных доказательств и приобщении их к материалам уголовного дела от 6.11.2008 года. Данные доказательства добыты без нарушений норм уголовно-процессуального законодательства и являются допустимыми доказательствами по делу.

Вина подсудимой в  умышленном  причинении смерти О. доказана совокупностью исследованных  в судебном заседании доказательств. Данные доказательства получены без нарушений норм уголовно-процессуального законодательства и согласуются между собой, являются допустимыми доказательствами по делу. Оснований для исключения из числа доказательств у суда не имеется.

Показания подсудимой о том, что она неосторожно причинила О. ножевое ранение, которое привело к его смерти, опровергается всей совокупностью изложенных выше доказательств, а именно ее показаниями  в качестве подозреваемой,  показаниями свидетелей,  протоколом осмотра места происшествия от 12.06.2008 года, заключениями  как судебно-медицинской экспертизы  № 1251 от 08.07.2008 года,  экспертизы  № 382 от 13.10.2008 года,  так и  заключением ситуационной  экспертизы № 423 от 17.10.2008 года.

В качестве смягчающих обстоятельств суд учитывает признание вины подсудимой, ее раскаяние в содеянном,  состояние ее  здоровья, наличие на иждивении несовершеннолетнего ребенка, состояние его здоровья [24].