Концепция юридизации конфликтов получила свое развитие в последние годы в трудах отечественных исследователей, опиравшихся в своих работах на опыт западных конфликтологов. По их мнению, методологическая и концептуальная специфика правовой конфликтологии применительно к проблеме разрешения конфликтов в общем виде может быть охарактеризована как правовая трансформация конфликтов, их преобразование в соответствующий правовой спор (юридический конфликт), который уже по определению разрешим в силу наличия надлежащего правопорядка (внутригосударственного и международного), необходимых правовых норм, процедур, институтов и гарантий.
Юридическая конфликтология тем самым обозначает стратегию и путь перехода от неправовой (и непосредственно не решаемой правовыми средствами) ситуации конфликта к правовой ситуации, от неформализованного и, по существу, силового (явно или скрыто) конфликта к юридически формализованному, и юридически решаемому спору участников конфликта о праве.
Подобная юридизация конфликта возможна и реализуема при следующих условиях:
1) правовой подход к соответствующим конфликтам,
2) рассмотрение, квалификация и оценка участников конфликта в качестве равных субъектов права со своими правопритязаниями;
3) трактовка и решение фактического конфликта в виде правового спора между установленными субъектами права,
4) наличие надлежащего внутреннего или (и) международного правопорядка с необходимыми юридическими институтами, нормами, процедурами и т. д.
Эти общие концептуальные и методологические положения юридической конфликтологии о подходе к проблемам разрешения конфликтов, разумеется, должны быть надлежащим образом конкретизированы применительно к особому характеру и содержанию каждого отдельного конфликта.
Помимо трудностей субъективного характера (адекватное применение общих положений к конкретному конфликту) в процессе юридизации конфликтной ситуации могут возникнуть сложности объективного порядка (неразвитость, внутренняя противоречивость, пробельность и иные пороки в наличных системах внутреннего и международного права, несогласованность этих правовых систем, отсутствие необходимых юридических институтов, норм и процедур для надлежащего разрешения данного конфликта и т. д.). Юридическая конфликтология, не отвергая иных подходов к проблеме решения конфликтов, вместе с тем, обладает рядом уникальных достоинств присущих лишь правовому способу толкования и урегулирования конфликтов.
К числу таких достоинств следует, в частности, отнести:
1) справедливость и общегуманитарная ценность правового подхода к конфликтам, поскольку лишь с точки зрения права все участники конфликта расцениваются как равные и независимые субъекты;
2) всеобъемлющий и окончательный характер правового способа решения споров, в ходе которого могут применяться и другие, менее формализованные способы;
3) универсальность правовых принципов, процедур и механизмов решения конфликтов, их значимость для национальных систем права и международного правопорядка в целом;
4) исходная предметная ориентированность права на процесс формализации конфликтов и их разрешения;
5) нормативная развитость, определенность и упорядоченность системы правовой регуляции (внутригосударственной и международной);
6) обеспеченность правового подхода надлежащим институциональным и процессуальным механизмами разрешения конфликтов и необходимыми средствами для обеспечения практической реализации соответствующих правовых решений.
Особенности правового способа решения конфликтов обусловлены, в конечном счете, спецификой самого права как регулятора общественных отношений.
Дозволения и запреты права представляют собой нормативную структуру и оформленность свободы в юридизированных отношениях конфликтующих сторон.
Участники общественных отношений свободны в меру их равенства и равны в меру их свободы. У права (и правовой формы решения конфликтов) есть свой, только ему внутренне присущий, специфический принцип - принцип формального равенства (57).
Исходные фактические различия между участниками конфликта, рассмотренные с точки зрения правового принципа равенства предстают в результате юридизации отношений конфликтующих сторон в виде неравенства в принадлежащих им субъективных правах (неравенство прав различных субъектов по структуре этих прав, их содержанию, объему и т. д.). Право как форма отношений по принципу равенства, конечно, не уничтожает (и не может уничтожить) исходных различий между разными субъектами, но лишь формализует и упорядочивает эти различия по единому основанию, трансформирует неопределенные фактические различия в строго определенные неравные права формально равных, независимых друг от друга субъектов правоотношений.
Значительная социальная ценность правового способа разрешения конфликта (в отличие от многих других способов достижения единства и согласия) состоит в сохранении, а не в отрицании и устранении различных интересов, притязаний, воль отдельных субъектов, этого необходимого свойства развития социальной жизни.
Применительно к проблеме решения конфликтов, как и к сфере правовой регуляции в целом, можно сказать, что общий интерес носителей различных частных притязаний, если они хотят быть свободными, состоит в нахождении, утверждении и действии всеобщей правовой нормы, общеобязательного для всех права. Для участников конфликта, право выступает как минимально необходимое всеобщее нормативное условие для максимально возможной при сложившихся обстоятельствах свободы. При этом имеется в виду равная мера свободы для всех участников юридизируемого конфликта.
Юридизация конфликта носит нормативно-формальный характер: даже запрещенные действия не подавляются и не уничтожаются непосредственно физически и фактически (как это делается при насильственных подходах к проблеме разрешения конфликтов), а нормативно квалифицируются как неправовые, правонарушающие и, следовательно, влекущие соответствующие правовые санкции.
Изложенные соображения о юридизации и решении конфликтов подразумевают реальное господство права во внутригосударственных и международных отношениях наличие эффективных процедур и механизмов контроля за его реализацией (58).
Егоров С.А. Вооруженные конфликты и международное право. М., 1999.