Определение агрессии

Важное значение, в связи с рассматриваемой нами проблемой, имело принятие ГА ООН в 1974 г. Резолюции 3314 (XXIX) "Определение агрессии".

Согласно ст. 1 Резолюции, "агрессией является применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или каким-либо другим способом, несовместимым с Уставом ООН, как это установлено в настоящем определении".

Приведенное положение почти полностью воспроизводит содержание п. 4 ст. 2 Устава ООН, за одним весьма важным изъятием. Оно не включает в себя угрозу применения силы.

Заметим, что Определение касается только военного применения силы и не охватывает силовые меры экономического и политического харктера. Предложения ряда государств на этот счет не получили поддержки, поскольку кроме всего прочего Определение агрессии призвано служить в качестве вспомогательного документа для определения международной уголовной ответственности физических лиц за подготовку, развязывание и последствия агрессии.

Ряд вопросов, не затронутых в определении, связаны с иностранным вмешательством во внутригосударственные социальные конфликты, включая подстрекательство и поддержку внутренних беспорядков.

Если ст. 1 Определения, в правовом плане, мало что добавляет к содержанию п. 4 ст. 2, то ст. 2 Резолюции 3314 (XXIX), в известной мере,  способствует уточнению  и дальнейшему развитию  принципа неприменения силы.

Ст 2 гласит: «Применение вооруженной силы государством первым в нарушение Устава является prima facie свидетельством акта агрессии, хотя Совет Безопасности может в соответствии с Уставом сделать вывод, что определение о том, что акт агрессии был совершен, не будет оправданным в свете других соответствующих обстоятельств, включая тот факт, что соответствующие акты или их последствия не носят достаточно серьезного харктера».

Таким образом, с одной стороны, применение вооруженной силы первым рассматривается как акт агрессии, с другой - могут существовать такие обстоятельства, которые исключают подобный вывод. При этом не вполне ясно, когда имеют место такого рода обстоятельства, то есть не ясно, каким образом применять положение ст. 2, не искажая логику его изложения.

Наиболее упрощенным представляется следующий подход. Применение вооруженной силы первым является доказательством наличия акта агрессии до тех пор, пока СБ не определит обратного.

В соответствии с другим подходом, «prima facie свидетельство» служит лишь подтверждением предположения осовершении акта агрессии. Окончательное же решение остается за СБ ООН.

Если в первом случае применение силы первым будет квалифицироваться в качестве агрессин до тех пор, пока блокирующее большинство или даже один постоянный член СБ придерживаются именно такого мнения, то во втором случае для принятия решения о наличии акта агрессии необходимо соответствующее большинство голосов в СБ, включая совпадающие голоса всех постоянных членов.

Свидетельства как в пользу одного, так и другого подходов можно обнаружить и в тексте резолюции и в подготовительных материалах. Однако второй подход представляется юридичеки более основательным, если внимательно ознакомиться с содержанием преамбулы и ст. 4 Определения.

Политические последствия не достаточно четкой редакции ст. 2 представляются  весьма существенными.  Одно дело,  когда  агрессиясчитаегся свершившимся юридическим фактом пока СБ не придет к противоположному решению, и совершенно другое, - если установление факта совершения агрессии является исключительной прерогативой СБ ООН

Совершенно очевидно, что значение и эффективность действия Определения прямо зависит от процедуры его применения.

Согласно ст. 6, "Ничто в настоящем определении не должно толковаться как расширяющее или сужающее каким-либо образом сферу действия Устава, включая его положения, касающиеся случаев, в которых применение силы является законным".

Данное положение - компромисс, достигнутый в результате трудных переговоров и дискуссий о пределах (сфере) правомерного применения силы. Безусловно, самооборона в порядке ст. 51 Устава ООН не имеет ничего общего с агрессией. Вместе с тем, сферу правомерного применения силы можно было бы определить точнее.

Так, весьма важно ограничить предел правомерного применения силы в порядке самообороны в случае незначительных вооруженных акций, представляющих собой вооруженное нападение одного государства на другое, чтобы избежать эскалации вооруженного конфликта. В связи с этим большинство членов Спецкомитета по определению агрессии предложили, что правомерным может быть лишь такое применение силы, которое требуется для отражения такого нападения. Против этого предложения выступил представитель СССР, утверждавший, что принцип пропорциональности был бы на руку только агрессору. Определение, по аналогии с Уставом ООН, оставляет решение этого вопроса за СБ.

Ст. 7 связана с самоопределением и применением силы. Проблема права народов на самоопределение и получение внешней помощи является, как уже отмечалось, одной из наиболее сложных и дискуссионных проблем современного международного права. С одной стороны, существует широкая поддержка права на самоопределение. С другой - отсутствует ясное и четкое представление о том, какая группа людей имеет такое право, при каких условиях они могут бороться за его реализацию  и  какие средства при этом могут  быть  использованы: исключительно мирные или допустимо использование вооруженного насилия. Положение ст. 7 в этом плане страдает неопределенностью и не дает четкого ответа на поставленные выше вопросы. Редакция ст. 7 допускает возможность самого широкого и субъективного толкования таких понятий, как "народы", "колониальные и расистские режимы", "иностранное господство". Двусмысленность в понимании ст. 7 чревата угрозой вмешательства (прямого или косвенного) во внутригосударственный конфликт.

В ходе выработки Определения предпринимались попытки поставить возможность оказания вооруженной поддержки в зависимость от разрешения со стороны ООН. В любом случае это сделало бы невозможным вмешательство одного государства (группы государств), преследующего свои национальные интересы во внутренние дела другого под предлогом оказания помощи освободительной борьбе. Отсутствие такого механизма - один из серьезных недостатков Определения агрессии.

Какова практическая польза от принятия Определения агрессии?

В преамбуле Определения говорится, что оно призвано облегчить констатаци актов агрессии.

Первое место в ряду международных органов, которые призваны применять положения, содержащиеся в Определении агрессии, принадлежит СБ ООН. Однако объективность, беспристрастие и справедливость при применении этим органом ООН положений указанного документа всегда будет зависеть от его сугубо политического характера и соотношения политических сил на международной арене.

С учетом недостатков Определения и вышеуказанных обстоятельств политического характера принятие этого документа вряд ли существенно изменило положение дел, существовавшее до его принятия. Доказательством этого может служить крайне редкая практика применения Определения СБ ООН.

Поэтому важным остается вопрос о природе того органа, который мог бы применять Определение. Ситуация возможно изменилась бы, если бы был учрежден специальный международный судебный орган, перед которым была бы поставлена задача использовать в конкретных обстоятельствах положения, содержащиеся в Определении.

Для этого, очевидно, потребовалось бы признание того, что Определение агрессии предназначено прежде всего для использования соответствующим юридическим, а не политическим органом, каковым по сути своей является СБ ООН.