"Признательные показания"
Иногда Верховный Суд РФ все нее признает идентичность правовой природы явки с повинной и показаний о признании обвиняемым своей вины, однако как следует из его определений, исключительно в тех случаях, когда это вызывается необходимостью обосновать отмену оправдательного приговора тем, что судом первой инстанции явка с повинной не была принята во внимание в качестве доказательства, подтверждающего обвинение [1]. Такая позиция Верховного Суда РФ обесценивает предусмотренные УПК гарантии добровольности признания обвиняемым своей вины. Допрос обвиняемого становится ненужным, поскольку он легко может быть заменен полученной вне процессуальной формы явкой с повинной.
Справедливости ради надо сказать, что практика Верховного Суда РФ в этом отношении неоднозначна. Так, отменяя приговор по делу несовершеннолетней В., Президиум Верховного Суда РФ указал, что показания В. в качестве подозреваемой и явка с повинной были получены от нее в отсутствие ее законного представителя, который должен быть допущен к участию в уголовном деле с момента первого допроса несовершеннолетнего в качестве подозреваемого. При допросе ее в качестве обвиняемой и в судебном заседании В. от всех ранее данных показаний отказалась, «заявив, что убийства К. и А. не совершала. "Признательные показания" и явку с повинной она дала под давлением работников милиции». Суду первой инстанции рекомендовано при повторном рассмотрении дела исследовать вопрос о допустимости показаний В., данных в качестве подозреваемой и при проверке показаний при выходе на место совершения преступления, а также явки с повинной, как того требует ст. 75 УПК, имея в виду, что недопустимые доказательства не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УК [2].
Мнение о недопустимости использования явки с повинной в качестве доказательства обвинения, если подсудимый не подтверждает своего признания в судебном заседании [3], подтверждается и правовой позицией Конституционного Суда РФ.
Конституционный Суд РФ, рассмотрев просьбу В. Р. Под-гузова о разъяснении ранее вынесенного по его обращению Определения, пришел к выводу, что ст. 142 УПК, обозначающая явку с повинной как повод к возбуждению уголовного дела и не регламентирующая порядок и условия использования ее судом в качестве доказательства, не содержит положений, которые ограничивали бы действие норм уголовно-процессуального закона, в том числе ст. 75 УПК, устанавливающих порядок доказывания по уголовным делам, и отменяли бы обязательность их соблюдения при решении вопроса об оглашении в судебном заседании сделанного в ходе досудебного производства заявления о явке с повинной [4].
5. В стадии возбуждения уголовного дела могуг быть получены (например, представлены потерпевшим) различные, в том числе и медицинские, документы, отражающие, например, факт получения лицом телесных повреждений, фиксирующие их количество, внешние признаки и место расположения, без которых часто впоследствии невозможна судебно-медицинская экспертиза. Эти материалы могут играть роль не только обвинительных доказательств, но и ослаблять обвинение.
По делу Л., обвинявшейся в причинении тяжкого вреда здоровью Г. в виде перелома зубовидного отростка второго шейного позвонка, в заявлении потерпевшей, поданном спустя два месяца после происшествия, ничего не говорилось о нанесении ей ударов ногами, но впоследствии она дополнила свои показания. Карточка стационарного больного Г. не содержала сведений о наличии каких-либо внешних повреждений на теле потерпевшей, свидетельствующих о множественности нанесенных ударов. Должен ли суд выяснить причины расхождения сведений, исходящих от одного и того же лица? Следует ли суду исследовать карточку стационарного больного, исследованную и использованную экспертами в процессе производства экспертизы? По мнению И. Л. Петрухина, исследование судом таких материалов следовало бы запретить и даже не прилагать их к материалам уголовного дела [5]. При этом, однако, не учитывается, что проверка и оценка доказательств, которые получены впоследствии на основе этих первичных материалов (например, заключение эксперта по истории болезни), без учета самих первичных материалов невозможна. Не случайно разработчики нового УПК и авторы его комментария обращают внимание на своеобразие документа как такого источника доказательства, в котором содержится информация, полученная не в ходе следственного или судебного действия, а «за пределами уголовного судопроизводства» [6].
Аналогичные вопросы возникают и по отношению к материалам, полученным органами милиции при осуществлении ими административной деятельности, если они послужили основанием возбуждения уголовного дела. Критерием допустимости таких материалов, как правильно отмечает С. А. Шейфер, должны стать законность и обоснованность получения доказательства в административном процессе [7]. Следует, однако, дополнить, что административная процедура законна лишь в том случае, если она изначально не носила притворного характера, т.е. не использовалась как прикрытие фактического уголовного преследования. Не секрет, что сотрудники органов милиции, не успевая принять решение о возбуждении уголовного дела и обеспечить задержанного процессуальными гарантиями, пользуются соответствующими административными процедурами, позволяющими фактически содержать под стражей подозреваемого в совершении преступления. Пример подобного явного злоупотребления правом мы видели в описанном выше деле Ландовского.
Таким образом, поступившие до возбуждения уголовного дела сведения тщательно и всесторонне проверяются с участием обеих сторон в ходе дальнейшего производства по уголовному делу. Наличие любых разумных сомнений в законности действий административных, правоохранительных органов должно исключать возможность использования полученных до возбуждения уголовного дела доказательств. Учитывая различный порядок и различную степень детализации этого порядка на разных этапах досудебного производства, оценка доказательств, полученных на каждом этапе процессуальной деятельности, требует учета разных факторов. Полученное до возбуждения уголовного дела доказательство сопоставляется не только с уголовно-процессуальным законом, но и с другими законами, нарушение или несоблюдение которых, неправомерное ограничение конституционных прав личности влечет те же последствия, что и нарушение требований УПК.
Один из наиболее важных вопросов стадии возбуждения уголовного дела связан с правом органа расследования произвести задержание подозреваемого до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела. Нас этот вопрос интересует, прежде всего, в связи с необходимостью решения проблемы доказательственного значения предметов, полученных в ходе задержания. Статус задержанного лица имеет значение также для оценки допустимости и результатов его освидетельствования, поскольку освидетельствование свидетеля возможно только с его согласия, а согласием задержанного чаще всего никто не интересуется.
В соответствии со ст. 91 УПК и при наличии указанных в ней оснований подозревать лицо в совершении преступления орган расследования или прокурор вправе произвести задержание этого лица. Протокол задержания должен быть составлен не позднее трех часов с момента доставления задержанного в орган дознания, к следователю или прокурору. Подозреваемый может быть подвергнут личному обыску, в ходе которого могут быть обнаружены имеющие значение для дела сведения. Такие сведения могут быть обнаружены и в момент фактического задержания с так называемым поличным. Исходя из того что задержание подозреваемого не названо в числе действий, которые разрешено производить до возбуждения уголовного дела, личный обыск подозреваемого до вынесения соответствующего постановления невозможен. Обыскать задержанного можно лишь после возбуждения уголовного дела.
Действия по захвату и доставлению лица в дежурную часть, предшествующие составлению протокола задержания, не регламентируются УПК и осуществляются в административном порядке на основании Закона РФ от 08.04.1991 № 1026-1 «О милиции» и Устава патрульно-постовой службы милиции общественной безопасности, утв. приказом МВД России от 29.01.2008 № 80. Представляется, что статус допустимых доказательств могут иметь лишь те сведения, которые были получены в ходе законной деятельности по доставлению задержанного в орган дознания или к следователю. Это означает, что если при физическом задержании лица были получены какие-либо предметы, имеющие отношение к делу, они могут быть в дальнейшем приобщены к делу в качестве доказательств. Например, убегавший выбросил на ходу похищенный им предмет или был захвачен с этим предметом в руках. Однако в процессе этой деятельности милиции обыск задержанного не допускается. Лицо может быть подвергнуто лишь нарулсному досмотру и досмотру находящихся при нем вещей.
Закон РФ «О милиции» не раскрывает понятия «досмотр», но учитывая необремененность процедуры досмотра какими-либо гарантиями прав личности, она может заключаться лишь в наружном, т.е. поверхностном осмотре задержанного и находящихся при нем предметов. Проверить содержимое карманов одежды и иных хранилищ можно при таком действии лишь путем демонстрации их содержимого самим задержанным. Поэтому, если задержанный отказывается выворачивать карманы или открывать портфель, его личный обыск может быть произведен только в момент оформления задержания в процессуальном порядке. Произведенный под видом досмотра обыск должен быть признан недопустимым действием, равно как все изъятое при таком обыске — недопустимыми доказательствами. Личный обыск лица в момент задержания не требует специального постановления, однако, учитывая, что обыск является следственным действием, он правомерен лишь в том случае, если к этому времени вынесено постановление о возбуждении уголовного дела [8].
УПК, в отличие от УПК РСФСР, не называет в числе проверочных действий, совершаемых до возбуждения уголовного дела, опрос или получение объяснений от лиц, располагающих какой-либо значимой для принятия решения информацией. Это не означает, что дознаватель или следователь не вправе получить такие объяснения для того, чтобы проверить сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, однако доказательственная ценность таких объяснений, полученных в свободной форме, после возбуждения уголовного дела близка к нулю. Эти сведения носят ориентирующий характер, позволяют установить круг лиц, подлежащих допросу в качестве свидетелей, потерпевших или подозреваемых, но не могут заменять собой показаний или служить средством их проверки.
---
[1] В определении по делу Е. Верховный Суд РФ указал, что «дача явки с повинной после возбуждения уголовного дела при соблюдении требований ст. 142 УПК не является основанием для признания ее недопустимым доказательством». См.: Кассационное определение Верховного Суда РФ от 02.11.2005 по делу № 81-О05-69.
[2] См.: Надзорное постановление от 27.10.2004 № 489п2004.
[3] В судебной практике одновременно получила распространение и другая ошибка в оценке явки с повинной. Суды не учитывают явку с повинной в качестве смягчающего вину обстоятельства, если признание сделано после задержания подозреваемого. Рассмотренные тенденции свидетельствуют о сохранении судебной практикой одностороннего, обвинительного уклона. О подобных фактах см., например: Обзор кассационной практики судебной коллегии по уголовным делам Самарского областного суда за 1 полугодие 2006 года // Судебная практика. Приложение к Информационному бюллетеню Управления Судебного департамента в Самарской области. — 2006. — №3(22). —С. 104.
[4] См.: Определение Конституционного Суда РФ от 20.10.2005 № 391-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению ходатайства гражданина Подгузова Василия Романовича о разъяснении определения Конституционного Суда Российской Федерации от 14 октября 2004 года № 326-0».
[5] См.: Петрухин, И. Л. Теоретические основы реформы уголовного процесса в России. Ч. 1. — С. 162.
[6] Комментарий к УПК / отв. ред. Д. Н. Козак, Е. Б. Мизулина. — М., 2004. -- С. 246.
[7] См.: Шейфер, С. А. Проблемы допустимости доказательств требуют дальнейшей разработки. — С. 49.
[8] Учитывая множество вопросов, возникающих на практике в связи с задержанием подозреваемого, в науке высказано предложение «развести» задержание фактическое и задержание процессуальное по времени, основаниям, лицам и порядку оформления. Протокол задержания, составленный лицом, производившим захват и доставление лица в дежурную часть немедленно по его доставлении, предлагается рассматривать как сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, т.е. как повод к возбуждению уголовного дела. Дознаватель или следователь же, возбудив уголовное дело, выносят постановление о кратковременном аресте. См. об этом: Зайцев, О. А. Подозреваемый в уголовном процессе / О. А. Зайцев, П. А. Смирнов. — М. : Экзамен, 2005.
Лазарева В. А. Доказывание в уголовном процессе. Глава 6. Доказательства и их допустимость.
§ 1. Доказательственное значение материалов, полученных в стадии возбуждения уголовного дела.
- М.: Юрайт, 2010. С. 184-196