В то же время следует согласиться, что ложные показания обвиняемого по тем фактам, которые не входят в предъявленное ему обвинение, в отношении которых он не подозревается, в том числе и по другому уголовному делу, могут повлечь уголовную ответственность [8]. Однако вопрос этот не так прост, поскольку обвиняемому может быть не ясно отсутствие связи между обвинением и другими выясняемыми следователем обстоятельствами.

По описанному выше делу Р. и Ж. два других участника события — Т. и П. были допрошены судом в качестве свидетелей, однако и на них распространяется правило о невозможности привлечения к уголовной ответственности за ложные показания: в процессе расследования оба фигурировали в качестве подозреваемых, и в суде Р. продолжал утверждать о том, что именно они совершили то преступление, которое вменено ему в вину.

---

[1] См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. — С. 599.

[2] См.: Строгович, М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. — С. 414.

[3] В своей «Теории судебных доказательств» А. Я. Вышинский после пространных рассуждений о том, что обвиняемый не должен рассматриваться как единственный и самый достоверный источник истины, признал, что в судебных процессах о заговорах, преступных сообществах, антисоветских, контрреволюционных организациях и группах объяснения обвиняемого «неизбежно приобретают характер и значение основных доказательств, важнейших, решающих доказательств». Вышинский, А. Я. Теория судебных доказательств в советском праве / А. Я. Вышинский. — М. : Юридическое издательство Министерства юстиции СССР, 1946. — С. 209, 298.

[4] Новиков, С. А. Показания обвиняемого в современном уголовном процессе России / С. А. Новиков. — СПб. : Издательский дом СПб ГУ, 2004. —С. 129.

[5] Надо сказать, что практика подтверждает старое мудрое изречение: благими намерениями вымощена дорога в ад. Отказ законодателя от использования показаний обвиняемого, полученных в отсутствие защитника, замышлявшийся как гарантия права на защиту, превращен практикой в свою противоположность. Следователь и дознаватель отказываются от допроса подозреваемого, обвиняемого в отсутствие защитника даже при наличии ясно выраженного отказа от его участия со стороны подозреваемого или обвиняемого, и принимают меры к тому, чтобы любой ценой обеспечить участие в допросе адвоката. Такая практика вызывает множество юридических и этических проблем, однако в любом случае принудительное навязывание защиты не имеет ничего общего с действительными гарантиями этого права и продиктовано пресловутым стремлением «закрепить признание вины».

[6] Практика не избавилась от этого порока окончательно. Так, следователи считают возможным при отказе подозреваемого или обвиняемого от дачи показаний прибегать к такому средству давления на них, как очная ставка, цель которой — заставить обвиняемого выслушать уличающие его показания. В ходе этого следственного действия, несмотря на изначальный отказ обвиняемого от дачи показаний, следователь упорно продолжает задавать ему вопросы и записывая их в протоколе очной ставки, многократно фиксировать желание обвиняемого воспользоваться ст. 51 Конституции РФ.

[7] См.: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации : учебник / отв. ред. П. А. Лупинская. — С. 265.

[8] Там же. — С. 268

Лазарева В. А. Доказывание в уголовном процессе. Глава 8. Показания в уголовном процессе. § 2. Показания обвиняемого. - М.: Юрайт, 2010. С. 245-255