Являясь непосредственным участником события преступления, потерпевший, как правило, лучше, чем кто бы то ни было, осведомлен о его обстоятельствах, о начале, последовательности и завершении события, о причинах, которые обусловили совершение преступления. Иногда только потерпевший может описать похищенное у него имущество или пережитые страдания, внешность преступника, охарактеризовать исходящий от преступника запах и т.п. Значение показаний потерпевшего как доказательства в связи с этим, трудно переоценить. Однако нельзя не принимать во внимание и оборотную сторону этого явления: потерпевший — это лицо, пострадавшее от неправомерных действий. Им движут естественные чувства обиды, гнева, ненависти к причините-лю вреда, возможно, желание мести. Перенесенные страдания и утраты, испытанные при совершении преступления эмоции, такие как страх, испуг, способны исказить результаты восприятия обстоятельств происшествия, преувеличить опасность совершенного на него нападения и степень угрозы его интересам. Нередко потерпевший своими неправомерными ими аморальными действиями провоцирует совершение преступления, поэтому в процессе дачи показаний он может стараться скрыть это обстоятельство. Часто потерпевшими становятся родственники обвиняемых, что также налагает на показания потерпевшего свой отпечаток.

На показания потерпевшего оказывают влияние принадлежащие ему как субъекту доказывания права. Так, потерпевший еще до окончания предварительного расследования знакомится с некоторыми заключениями эксперта, показаниями подозреваемого, обвиняемого в ходе очной ставки с ними, вещественными доказательствами, предъявляемыми ему для опознания. Значительную часть информации о ходе расследования потерпевший получает таюке в ходе общения со следователем, участия в проводимых им следственных действиях, в судебной процедуре рассмотрения жалоб на действия и решения органа расследования. Эта информация не может не оказать определенного (как положительного, так и отрицательного) влияния на собственные воспоминания потерпевшего. Нельзя исключать также и стремления отдельных лиц добиться реализации собственных, в том числе противоправных, целей, используя механизм дачи показаний, как было показано выше на примере уголовного дела по обвинению М [4].

---

[1] См.: Вестник Конституционного Суда РФ. — 2003. — № 4.

[2] См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 № 13-П // Вестник Конституционного Суда РФ. — 2004. — № 4.

[3] См.: определение Верховного Суда РФ от 25.05.2005 по делу № 64-о05-4сп. Похожее (но, разумеется, не единственное с тех пор) решение Верховным Судом СССР было принято по делу Гагарина в 1959 г. См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1962. — М., 1964. — С. 169—170. Как видим, ничего не изменилось.

[4] Рассмотренные в предыдущем параграфе обстоятельства уголовного дела по обвинению М. свидетельствуют о том, что потерпевший С. использовал ложные показания для оказания давления на М. в целях изменения им показаний в деле по обвинению самого С. Однако приговором суда он признан виновным в полном объеме инкриминируемых ему действий. Приговор вступил в законную силу.

Лазарева В. А. Доказывание в уголовном процессе. Глава 8. Показания в уголовном процессе.
§ 3. Показания свидетеля и потерпевшего. 

- М.: Юрайт, 2010. С. 255-270