Технические средства используются чаще всего для фиксации не только вербальной, т.е. знаковой, но также предметной и наглядно-образной информации, способы отражения которой принципиально отличаются от знакового описания этой информации в протоколе. Как правильно отмечает С. А. Шейфер, они различаются «степенью адекватности отображения. По мере перехода от знаковой формы к графической, от графической — к наглядно-образной, от наглядно-образной — к предметной, адекватность отображения повышается» [2]. Поэтому содержание протокола может иметь определенные расхождения с той информацией, которая запечатлена путем фото-видео-киносъемки, аудиозаписи, изготовлением слепков и схем, в силу чего последние не могут рассматриваться лишь как иллюстрация протокола. Так, звуко- и видеозапись хода следственного действия позволяет суду увидеть характерные телодвижения и жесты, выражение лица, услышать интонацию, которые невозможно отразить в протоколе, но которые чрезвычайно важны для оценки полученных в ходе следственного действия результатов. Отсутствие на фотографиях, изготовленных при осмотре места происшествия, определенных следов не позволяет рассматривать в качестве надежного доказательства протокол осмотра, отражающий факт присутствия таких следов.

С учетом определенной самостоятельности результатов применения факультативных или дополнительных средств фиксации хода и результатов следственного действия в науке предприняты попытки определить их видовую принадлежность. Так, объемные и прочие слепки и оттиски, воспроизводящие внешние признаки материальных объектов, принято считать производными вещественными доказательствами. Рисунки, планы, схемы, изготовленные участниками следственного действия, с определенной долей условности можно отнести к документам, а изготовленные следователем, они являются частью протокола. Однако фотоснимки, видеофильмы и аудиозаписи в привычную схему не укладываются, поэтому ученые считают, что эти средства фиксации хода и результатов следственного действия в совокупности с протоколом образуют более сложное сочетание, некое комплексное доказательство, элементы которого взаимно дополняют и обогащают друг друга [3].

Статья 83 УПК, как известно, строгого перечня протоколов следственных действий, используемых в качестве доказательств не содержит. Однако доказательственное значение протоколов некоторых следственных действий ввиду существенного отличия самих этих действий от тех, что носят отчетливо выраженный познавательный характер, вызывает определенные сомнения. Рассмотрим их.

Протокол осмотра и прослушивания фонограммы записи переговоров, записанных по постановлению органа расследования с разрешения суда, в котором дословно излагается та часть фонограммы, которая, по мнению следователя, имеет отношение к уголовному делу (ч. 7 ст. 186 УПК), составляется следователем в присутствии понятых, а при необходимости, специалиста, а также лиц, чьи телефонные переговоры были записаны. Запись в протоколе этого процессуального действия осуществляется, таким образом, не на основании непосредственного восприятия самого разговора, а путем механического повторения зафиксированной с помощью звукозаписывающего устройства информации уже в письменном виде, обеспечивающем удобство ознакомления с соответствующей частью содержания переговоров. При этом сама фонограмма в полном объеме постановлением органа расследования приобщается к материалам уголовного дела в качестве вещественного доказательства и хранится в опечатанном виде, обеспечивающем не только сохранность ее от прослушивания и тиражирования посторонними лицами, но и техническую пригодность для повторного прослушивания, в том числе в судебном заседании (ч. 8 ст. 186 УПК). Соответственно, доказательственная ценность протокола осмотра и прослушивания фонограммы состоит не в изложении в нем содержания записи, а в удостоверении самого факта ее существования на электронном или магнитном носителе, переданном в установленном порядке органами, осуществлявшими контроль и запись переговоров. Протокол призван удостоверить также целостность упаковки фонограммы и удостоверяющей ее печати органа, осуществлявшего прослушивание, наличие технической возможности прослушать запись переговоров, качество записи, отсутствие технических помех и т.д. Не имеющий самостоятельной доказательственной ценности протокол осмотра и прослушивания фонограммы переговоров, таким образом, имеет значение для оценки доказательственного значения самой фонограммы.

Составление протокола предусмотрено и при назначении следователем судебной экспертизы. В соответствии с ч. 3 ст. 195 УПК следователь составляет протокол, удостоверяющий факт ознакомления подозреваемого, обвиняемого, защитника с постановлением о назначении экспертизы и разъяснения принадлежащих им прав. Составляет следователь протокол и при выполнении требований ст. 206 УПК о предъявлении заключения эксперта для ознакомления подозреваемому, обвиняемому, защитнику, а в некоторых случаях, потерпевшему и свидетелю. Эти протоколы доказательственной информации об обстоятельствах совершения преступления не содержат, однако, как и в предыдущем случае, имеют значение для оценки законности действий органа расследования и выполнения им требований закона, направленных на обеспечение прав участников уголовного процесса [4].